«Давид Сасунский»: историческая основа и герои армянского эпоса

«Давид Сасунский» — живой отклик на события, имевшие место в Армении в IX веке. Как и эпосы других народов, армянский эпос не был с самого начала чем-то единым и цельным. По мнению профессора К. Мелик-Оганджаняна, он состоит из трех поначалу самостоятельно существовавших эпических произведений: сказания о братьях Санасаре и Багдасаре — основателях «сасунского дома», сказания о Мгере Старшем и Мгере Младшем (первоначально — один Мгер) и сказания о Давиде. Эти части («ветви») эпоса, дополняя друг друга, составляют одно целое, отражая представления народа о своей судьбе, его думы о мирной и счастливой жизни.

Акоп Коджоян. «Давид Сасунский». Национальная галерея Армении
Акоп Коджоян. «Давид Сасунский». Национальная галерея Армении

Исследователи проделали большую работу, чтобы уточнить историческую основу и определить организующее ядро эпоса, иными словами — ответить на вопрос, как сложился эпос и какое из сказаний стало основой этого творения?

Анализ вариантов позволил установить следующую закономерность: сказание о Санасаре и Багдасаре имеет чисто мифологический характер, оно восходит к библейской легенде об ассирийском (или багдадском) царе Сенекериме, который обещал идолу в случае благополучного возвращения из очередного похода на Иерусалим принести в жертву двух своих сыновей Санасара и Багдасара. Узнав об этом, братья убили отца и бежали в Араратскую долину — в Армению, где и основали крепость Сасун.

Образ главного героя второго сказания Мгера принято считать сложным видоизменением образа бога Солнца Митры (Михра), встречающегося у многих народов. Это некогда единое сказочное божество, оказавшись на земле, как бы раздвоилось. В армянском эпосе живут и действуют два Мгера: сын Санасара — Мгер Старший, Львораздиратель, и сын Давида — Мгер Младший, в бесконечных странствиях по белу свету ищущий справедливости, защитник и покровитель слабых, заточивший себя в скалу и поклявшийся выйти из нее к людям, когда на земле воцарятся добро и счастье.

Сказание о Давиде Сасунском — наиболее разработанная «ветвь», занимающая господствующее положение среди других сказаний, сердцевина всего эпоса. Значение этой «ветви» образно объяснил академик Иосиф Орбели. «Вспомним, — писал он, — процесс образования жемчужины в раковине. Пока в раковину моллюска не проникает постороннее тело в виде ничтожной песчинки, пока в силу этого обстоятельства животное не заболевает и не образуется у него совершенно незначительный, невидимый глазу известковый нарост, никакой жемчужины нет. А затем вокруг этого нароста наслаиваются отложения, образующиеся под влиянием солей, и в конце концов вырастает замечательная жемчужина. То же самое происходит и с любым народным сказанием. В основе его лежит, быть может, и незначительное по размеру ядро, которое принимает на себя все новые и новые наслоения и превращается нередко в жемчужину, являющуюся результатом творчества десятков и сотен поколений людей. Вот так именно обстоит дело со сложением эпоса о Давиде Сасунском».

Давид — наиболее реальный и наиболее земной из всех героев эпоса. Подобно своим предкам — деду Санасару и отцу Мгеру Старшему, — он наделен сверхчеловеческой, титанической силой, одарен многими доблестями, но он особенно привлекателен именно потому, что и людские слабости и переживания ему не чужды.

Рекламаabout:blankПОЖАЛОВАТЬСЯ НА ЭТО ОБЪЯВЛЕНИЕ

Каждая «ветвь» имеет присущие только ей композиционные, языковые и стилистические особенности. Вместе с тем в каждой из четырех можно найти своеобразное отражение всех других, так как Санасар, Мгер Старший, Давид и Мгер Младший связаны между собой не только родственными узами, но, что особенно важно, и общностью благородных устремлений и жизненных целей, общностью, которая сложилась исторически, в процессе освободительной борьбы армянского народа против Багдадского халифата. А борьба эта была поистине драматической, она длилась почти четыре столетия — с сороковых годов VII века вплоть до XI века.

В 640, 642–643 и 650 годах отряды багдадского халифа трижды совершали набеги на армянские земли, разоряя страну, уничтожая ее материальные и духовные ценности. Общеармянского войска с единым командованием в Армении тогда не было, и это, конечно, играло на руку завоевателям, которым на первых порах победы давались быстро и легко. Но когда борьбу армянского народа возглавил талантливый полководец и умный политик князь Теодор Рштуни (в эпосе он выведен под именем Кери-Тороса), халиф в 652 году был вынужден заключить с Арменией мирный договор, согласно которому армяне сохраняли свою внутреннюю независимость, обязуясь вносить в казну халифата небольшие налоги и дань. Однако не прошло и двух лет, как халиф Осман нарушил соглашение. То тут, то там вспыхивали народные восстания, для подавления которых халифат направлял в армянские земли новые и новые наемные отряды.

Содержание этих отрядов, естественно, требовало больших расходов, а чтобы покрыть их, Багдадский халифат увеличивал прямые и косвенные налоги, подати и незаконные поборы. Это, в свою очередь, ожесточало население, и волнения не утихали.

Крупное восстание против халифата прокатилось по всему Сасунскому краю в 849–851 годах. Возглавили это восстание, по свидетельству армянских и арабских историков, «князь князей» Багарат Багратуни и его сыновья — Ашот и Давид. Период владычества Багдадского халифата в Армении и, в частности, восстание сасунцев нашли живое отражение в эпосе «Давид Сасунский», вернее, составили сюжетную канву центрального эпизода третьей «ветви», посвященного борьбе Давида с Мсра-Меликом (багдадским халифом) и изгнанию сборщиков дани из Сасуна. Безусловно, нельзя ставить знак равенства между историческими деятелями и героями эпоса, хотя и бесспорно, что многие факты биографии Багарата Багратуни и его сыновей нашли своеобразное преломление в биографии эпического Давида, деяния князя Теодороса Рштуни — в подвигах Кери-Тороса и так далее.

Сопоставление героев исторических с героями эпическими помогает с большей силой и очевидностью проникнуть в одну из тайн творческой деятельности гениальных создателей эпоса, проследить, как конкретная личность наделяется чертами, присущими всему народу, и, таким образом, перерастает в фигуру подлинно эпическую, способную пережить своего исторического прародителя.

Отталкиваясь от конкретных события, лица, эпизода, факта, народные сказители не снимали с них копий. Они создавали новые события, новые лица, новые факты, историческая достоверность которых обогащалась достоверностью художественной, и тогда герои эпоса, полнее и обобщеннее своих реальных предтеч, выражали существеннейшие черты народного характера и народного мировоззрения — бескорыстную любовь к отчизне, гуманизм и великодушие, жажду мира и созидательного труда, надежду и веру в будущее.

Открытый Гарегином Срвандзтянцем замечательный памятник армянской культуры привлек внимание не только ученых — фольклористов, историков, филологов, этнографов, но и поэтов и художников, для которых эпос явился благодатным источником творческого вдохновения. Классики армянской литературы Ованес Туманян, Аветик Исаакян и Егише Чаренц создали по мотивам эпоса поэмы, драматург Вагарш Вагаршян написал большую пятиактную трагедию, народный артист Армянской ССР Сурен Кочарян составил литературную композицию, художник Акоп Коджоян сделал серию иллюстраций, а скульптор Ерванд Кочар изваял фигуру Давида Сасунского на коне Джалали, украшающую привокзальную площадь в Ереване.

Материал подготовлен по вступительной статье А. Салахяна к книге — Наири Зарьян. «Давид Сасунский. Повесть по мотивам армянского эпоса» (Москва, 1984).

«ДАВИД САСУНСКИЙ»: ИСТОРИЯ «ПИСЬМЕННОГО ЗАКРЕПЛЕНИЯ» АРМЯНСКОГО ЭПОСА

Կոմիտաս

Կոմիտասը (Սողոմոն Սողոմոնյան) ծնվել է 1869 թ. սեպտեմբերի 26-ին (հոկտեմբերի 8-ին) Քյոթահիա կամ Կուտինա (Օսմանյան կայսրություն)  քաղաքում։ Նրա նախնիները պատմական Հայաստանի Գողթն գավառից Քյոթահիա էին գաղթել 17-րդ դարի վերջին։ Հայրը՝ Գևորգ Սողոմոնյանը, և մայրը՝ Թագուհի Հովհաննիսյանը, բնատուր գեղեցիկ ձայն են ունեցել և երգեր են հորինել, որոնք սիրվել և արմատավորվել են Քյոթահիայի երաժշտական կենցաղում։ 1870 թ. վախճանվում է Կոմիտասի մայրը, 1880 թ.՝ հայրը։ Որբացած երեխայի խնամքն իր վրա է վերցնում հայրական տատը, իսկ նրա մահից հետո՝ հորաքույրը։ 1876-1880 թթ. Կոմիտասը սովորում է Քյոթահիայի քառամյա դպրոցում, այնուհետև՝ Բրուսայի վարժարանում։

1881 թ. Քյոթահիայի առաջնորդական փոխանորդ Գևորգ վրդ. Դերձակյանն ուղևորվում է Էջմիածին՝ եպիսկոպոս ձեռնադրվելու։ Գևորգ Դ Ամենայն հայոց կաթողիկոսի կոնդակի համաձայն` նա պետք է իր հետ մի ձայնեղ որբ պատանի տաներ Ս. Էջմիածին՝ Գևորգյան ճեմարանում սովորելու համար։ Շուրջ քսան որբերից ընտրվում է Սողոմոնը։Բեռլին, 1896, օգոստոսի 3

Բեռլին, 1896, օգոստոսի 3

Կոմիտասը 1895-96 թթ. Թիֆլիսում կոմպոզիտոր Մակար Եկմալյանի ղեկավարությամբ ուսումնասիրում է երաժշտական տեսական առարկաներ: 1896 թ. խոշոր նավթարդյունաբերող և բարեգործ Ալեքսանդր Մանթաշյանցի շնորհած թոշակով մեկնում է Բեռլին կրթությունը շարունակելու: 1899 թ.-ին ավարտում է Ֆրիդրիխ Վիլհելմ համալսարանի (ներկայում` Հումբոլդտ համալսարան) փիլիսոփայության բաժինը և Ռիխարդ Շմիդտի մասնավոր կոնսերվատորիան:  Կոմիտասը ուսանել է ակնառու երաժշտագետներ Օսկար Ֆլայշերի, Հայնրիխ Բելլերմանի և Մաքս Ֆրիդլենդերի ղեկավարությամբ։ 1899 թ.-ին դառնում է նորաբաց Միջազգային երաժշտական ընկերության հիմնադիր անդամներից մեկը, ընկերության ժողովներում հանդես գալիս հայ երաժշտության մասին զեկուցումներով, դասախոսություններով:Սանահին, 1902, հուլիսի 18

Սանահին, 1902, հուլիսի 18

1907 թ. Փարիզում հրատարակվում է կոմպոզիտորի առաջին՝ «Հայ քնար» ժողովածուն, որտեղ ընդգրկված էին հայ գեղջուկ երգերի մեներգային և խմբերգային մշակումներ։

1910 թ. աշնանը Կոմիտասը տեղափոխվում է Կոստանդնուպոլիս, որի միջավայրն առավել նպաստավոր էր համարում իր գործունեության համար: Այստեղ հիմնում է 300 հոգուց բաղկացած «Գուսան» երկսեռ երգչախումբը՝ համերգներ տալով տարբեր քաղաքներում։ Շարունակում է գիտական և մանկավարժական գործունեությունը, հանդես գալիս հոդվածներով և զեկուցումներով։

1912 թ. Լայպցիգում հրատարակվում է Կոմիտասի «Հայ գեղջուկ երգեր» ժողովածուն, որը ներառում էր հայ ժողովրդական երգերի մեներգային և խմբերգային մշակումներ: 1914 թ. Փարիզում մասնակցում է Միջազգային երաժշտական ընկերության հինգերորդ համաժողովին՝ ներկայացնելով երեք զեկուցում հայ հոգևոր երաժշտության, ժողովրդական երաժշտության և խազագրության մասին։ Այս շրջանի ստեղծագործական նվաճումն է խմբերգային արվեստի գլուխգործոցներից մեկը՝ «Պատարագը» արական երգչախմբի համար։Կ.Պոլիս, 1912

Կ.Պոլիս, 1912

ԳՐՈՂՆԵՐԸ ԿՈՄԻՏԱՍԻ ՄԱՍԻՆ

Հայ արվեստի պատմության մեջ դժվար է գտնել այնպիսի գործչի, որի կերպարով ներշնչված լինեն դարի գրեթե բոլոր գրողներն ու բանաստեղծները։ Թերևս, այդ երանելիներից է հայ հանճարեղ կոմպոզիտոր Կոմիտասը։ Նրա մասին գրվել են թե՛ փոքրիկ բանաստեղծություններ, թե՛ պոեմներ ու ծավալուն երկեր։
20-րդ դարի հայ գրականության մեջ Կոմիտասին նվիրված առաջին խոշոր ստեղծագործություններից է Եղիշե Չարենցի «Reqiem aeternam»-ը (Կոմիտասի հիշատակին)։ 1936 թվականին, երբ մեծ երաժշտի աճյունը տեղափոխվեց Երևան և իր վերջին հանգրվանը գտավ պանթեոնում, վառ տպավորությունների ազդեցության ներքո Չարենցը ստեղծեց այդ հուզիչ կտավը։ Վերջինիս կուլմինացիոն տողերը նվիրված են մեծն Կոմիտասի հետմահու «վերադարձին»։

Արդյո՞ք կարող էր քո սուրբ,
Բեկված հոգին երազել,
Որ դառնալու ես մի օր
Քո հայրենիքը վսեմ,
Որ պիտի շուրջդ բուրի
Սերն ու գգվանքը մեր այս
Եվ Չարենցը համբուրի
Քո շրթունքները մեռած…
Կարոտով խոր իբրև վերք
Եվ երկյուղով սրբազան —
Խոնարհվել եմ ահա ես
Աճյունիդ դեմ երգաձայն, —
Սիրտն ու հոգին իմ ահա
Նույն ափսոսանքն են հորդում՝
Օ՜, իմ անդարձ ննջած հայր,
Որ չտեսար քո որդուն…Կխաղաղվի՜ վերջապես
Խոնջած աճյունը քո հար —
Դարձած մոխիր կենսաբեր,
Դարձած ավյուն, դարձած քար։ —
Անէացա՜ծ, սրբացած
Կապրի ոգիդ հմայող՝
Դարձած ելնո՜ղ երգի ձայն —
Եվ հայրենի՜ դարձած հող…

Կոմպոզիտորի ծննդյան 80-ամյակի կապակցությամբ հիասքանչ ստեղծագործություն է գրել հայ մեծանուն բանաստեղծ Պարույր Սևակը։
1956 թվականին ծնվում է բանաստեղծության այն հատվածը, որն հետագայում դառնում է հանրահայտ «Անլռելի զանգակատան» բնաբանը։ 1959-ին՝ Կոմիտասին նվիրված առաջին բանաստեղծության ստեղծումից 10 տարի անց, Պ.Սևակն ավարտում է վերը նշված իր գլուխգործոցը, որն այսօր էլ համարվում է Կոմիտասին նվիրված ամենավառ գործերից մեկը։ «Անլռելի զանգակատունը» բաժանվում է ղողանջների. առաջինը կոչվում է «Ղողանջ Ավետիսի».

Հազար ութ հարյուր վաթսունինն թվին
Հայոց այգիներն ի՞նչ պտուղ տվին.
Հայոց արտերում ի՞նչ բերք էր հասել, —
Դժվար է ասել…
Միևնույն թվին, Լոռուց շատ հեռու՝
Անատոլուի խավար խորքերում
Մեկ ուրիշ մանուկ լույս աշխարհ եկավ։
Մինչ հայրը նրա՝ Գևոն կոշկակար,
Գոգնոցը հանեց, արխալուղ հագավ,
Հարևան-դրկից՝ մի-մի շիշ օղով՝
Նրա տուն մտան՝ աչքալուսանքի։

Մի հատված էլ «Ղողանջ Օծման»-ից.

Եվ որտեղ երգն էր՝
Այնտեղ էլ նա էր…
… Ուրա՞խ է կյանքը,
Տխու՞ր, դաժա՞ն է,
Միշտ ժողովրդից երգն անբաժան է…Ու չար թե բարի այդ ճանապարհին
Ե՛վս տասներկու բոլորակ տարի
Ճեմարանի մեջ եկավ ու անցավ,
Ու Սողոմոնը… Կոմիտաս դարձավ՝
Ի խոր հարգանքս
Այն հոգեզվարթ կաթողիկոսի,
Որ տասներկու դար դրանից առաջ
Ապագա հունձի հունդերը ցրած՝
Ծիրը բաց արեց
Հայոց մեղեդու անթաղ ակոսի։

Նա բանաստեղծ էր
Ու երգաստեղծ էր
Նա ուներ վառ ձայն
Ու նվագման ձիրք…
Եվ սակայն ոչ ոք
Հայոց հինավուրց կաթողիկոսի անունը երբեք
Ո՛չ ստացել էր որպես թանկ ընծա,
Ո՛չ էլ գողացել։
Եվ հիմա — հանկա՜րծ — հայոց նորընծա
Երկրո՛րդ Կոմիտաս,
Որ Հայրապետի
Անվանը պիտի
Ամենայն ինչում
Տա նո՛ր մի հնչում,
Սուրբ հիշատակը մշտավառ պահի։

Գերմանիայում սովորելու տարիները ներկայացված են «Ղողանջ Պանդխտական»-ում։

Հայ դասատուներն իրենք են զգում,
Որ ջահել սանի առաջմղումից
Հոգնում կես ճամփին ու ետ են մնում։
Եվ Կոմիտասը Բեռլին է գնում։
Ու գերմանական քաղաքում խոժոռ
Ինչ-որ վանական՝
Աչքերը խոշոր,
Դեմքը՝ բանական,
Քայլքն՝ անբնական,
Պաղ անցորդների հայացքն է անվերջ վրան սևեռում,
Մինչ մոլեռանդի նայվածքը նրա՝
Որքան ներհայաց — նույնքան բևեռուն,
Չի մեխվում սրա կամ նրա վրա,
Այլ պեղում կարծես անծանոթ հեռուն…
Ժամեր շարունակ մենակ ու մենիկ,
Եվ համբերությամբ մի անհատնելի
Խեղդելով հոգու ներհակությունը՝
Պաղ ստեղներին հաղորդում էր նա
Իր ամենազգա ու ջերմ մատների
Սրսփումն այրող ու տաքությունը։
Նրա վեղարի թողած ստվերը
Ժամեր շարունակ անվերջ ընկնելով
Ֆիզհարմոնիայի սևափայլ ներկին՝
Մթագնում էր այն կրկին ու կրկին։
Գոթական ոճի գրադարանում
Նա, աղեղի պես, անշարժ կորանում
Եվ ամե՜ն ինչ էր շուրջը մոռանում…

«Ղողանջ Նախճիրի»-ն եւ «Ղողանջ Եղեռնական»-ը դրամատուրգիական տեսանկյունից պոեմի ամենախորը և հզոր մասերն են։ Այստեղ բացահայտվում է հրեշավոր Եղեռնի համազգային թեման։ Այս մասերում կենտրոնացած են Կոմիտասի երգերից ու բանաստեղծություններից վերցված մեջբերումները.

— Ո՛վ արդարություն,
Թող որ ես թքեմ ճակատին քո բաց, —
Գոչել էր մեկը քարերով ջարդված այդ հանճարներից,
Գոչել ո՛չ հիմա,
Այնժամ էր գոչել,
Երբ խուժանն այս նույն
Արյունով հարբած գազանի նման
Դրդվելով միայն վայրենուն հայտնի իր պատճառներից,
Որերո՜րդ անգամ մոխիր էր թողնում
Մեր արտ ու այգուց, մեր տաճարներից։
Եվ հիմա՛,
Հիմա՜,
Երբ կոտորա՛ծ չէր, երբ ջա՛րդ չէր,
Այլ մա՜հ՝
Մահ համատարա՛ծ և համազգայի՛ն,
Մահ ծերի՛,
Մանկա՛ն,
Խեղճի՛,
Հսկայի՛,Երբ մահվան մրրիկ,
Երբ մահվան բուք էր, —
Այլևս որտե՞ղ, որտե՞ղ էր թուքը,
Որ արդարության ճակատը փակեր։
Ա՜խ, չորացել էր հայոց աշխարհի բերանն ու բուկը։
Էլ ինչպե՞ս թքել,
Եվ այդ ո՞վ թքեր,
Թե հայոց երկրում էլ մարդ չէր մնում,
Բովանդակ մի ազգ թե կուլ էր գնում
Թուրք յաթաղանի պաղբոց պողպատին,
Հայոց հայալիք Տիգրիս-Եփրատին,
Սև արաբների շեկ անապատին՝
Օ՜րը ցերեկով,
Ոչ թե աննկատ։
Եվ ունեցե՞լ էր արդարությունը երբևէ ճակատ։
Օ, ո՛չ, նա ուներ միմիայն քամա՜կ,
Քամա՛կ մի խելոք,
Որ շուռ էր տվել մի բնաջնջվող հինավուրց ազգի՝
Նախապես նրան զրկելով զարկող ու փրկող բազկից…
… Հինավուրց տոհմիկ մի ազգ
Չմեռա՜վ, այլ… մահացա՚վ.
— Գարուն ա, ձուն ա արել…
Գարուն էր։ Ամառ եկավ,
Ձագ հանեց ձորում կաքավ,
Իսկ հայը զրկվեց ձագից,
Իր պոռթկան թոնրի տաքից,
Իր մորից, հորից, յարից,
Իր բնից ու աշխարհից.
— Գարուն ա, ձուն ա արել…
… Ա՜խ, ինչպե՞ս, ո՛նց մոռանալ
Արհավիրքն այն օրերի,
— Աշխարքում ով մոռանա՝
Ջուխտ աչքով թող քոռանա…
Գառնարած-հովիվ-նախրորդ
Ետ չեկան սար-ձորերից…
Կեսօրին էլ ո՞վ երգեր.
— Սարերը հով չեն անում,
Իմ դարդին դարման անում…Երկրի մեջ մարդ չմնաց՝
Մարդ թաղեր մարդու նման…
Ա՜խ, մնար մե՛կը գոնե
Ու կանչեր,
— Դլե յամա՜ն…

«Ղողանջ Եղեռնական»-ին հաջորդում է «Ղողանջ Աքսորի»-ն.

Իզո՜ւր աստծուն պաղատեցին…
Ալա՛ն-թալա՛ն,
Կեռ յաթաղան…
Ում որ պետք էր՝ փողոտեցին,
Գազանաբար ճղոտեցին,
Խողխողեցին սրածելով.
Քարափներից ջուրն ածելով՝
Դիակներով խեղդվողների
Ծանրացրին հոսք ու հոսանք.
Չհարցնելով մանուկ ու ծեր…Իզո՜ւր աստծուն աղաչեցին…
Թե բյուրերով հայ խաչեցին,
Հազարավոր այր ու կանանց
Անդող ձեռքով տեղահանած՝
Քշեցին… ուր՞,
Դեպի Դեր-Զոր։
Մերկ ու բոբիկ, խեղճ ու անզոր՝
Անցան նրանք ավազներով արաբական անապատի,
Մի շիրմուղի, ուր ամեն քայլ դիակներով ուղենշվեց,
Եվ նորացավ նո՛ր Գողգոթան՝
Ահագնացած տասնապատի՜կ…
Մեր փրկության աղաղակներն անցան իզուր,
Իզո՜ւր հնչեց ողջ աշխարհով մի ահազանգ,
Որ լոկ դարձավ, վերջ ի վերջո, թառանչ մի սուր.
— Էս ի՜նչ քյաֆուր դարի հասանք…
Եվ… ծաղկաբույր գիշերվա մեջ
Հեռուներից մոտենալով
Գաղտագողի-ծածուկ-անտես՝
Խորշակը նույն,
Որ շատ շուտով պիտի տաներ միլիոն հայեր,
Խորշակը նույն անցավ նաև
Պոլսո բոլո՜ր հայ թաղերով՝
Իր հրեղեն ոտների տակ
Խաշխշելով ու թաղելով
Վերջին հույսի շունչը մեր տաք…
Ահե՜ղ գիշեր,
Որ բորբ ներկվեց ո՛չ արևով,
Այլ մեր արյա՜մբ,
Ու կողոպտեց խորանները հայ կաճառի,
Խորանները հայ դպրության սուրբ տաճարի,
Բոլոր ճյուղերը կտրատեց
Հայ հանճարի
Ծաղկուն ծառի,
Ու մատյանից հայ մեղեդու
Ամենավա՛ռ էջը հատեց…

«Ղողանջ Մթագնումի»-ի եւ «Ղողանջ Ցնորման»-ի մեջ նկարագրվում է աքսորից վերադարձած Կոմիտասի հոգեվիճակը, նրա դաժան հիվանդությունը…

Ինչ է դաշնամուր և ինչ է ստեղ՝
Մոռացա՜ն նրա ճարտար մատերը…
Ինքը Բանկալթու իր տան մեջ, այստե՛ղ,
Եվ Չանկրի բանտի պատերը
Արդեն նրանից շատ-շատ են հեռու,
Բայց ուղեղի մեջ… բայց ուղեղի մեջ,
Կարծես թե կպած նրա թաղանթից՝
Մթան մի քուլա եռու՛մ էր-եռո՜ւմ,
Մերթ իբրև ինչ-որ անմարմին զեռուն,
Մերթ իբրև ջրի խաշող գոլորշի, —
Պտույտ էր տալիս ծանր ու բոլորշի,
Պտույտ էր տալիս
Ու պոկ չէր գալիս…Եվ պատկերներից այս ահազարհուր, բայց և իրական,
Նախ ցնորվեցին աչքե՛րը նրա
Եվ ապա մի՛տքը, մի՜տքը տիրական…
Վայրի աղմուկի,
Խոլ աղաղակի,
Ժխորի տեղակ
Մի գերեզմանվող լռություն տիրեց նրա հոգու մեջ, —
Գլուխը նրա,
Որ մի երկնային լուսատու էր ցարդ,
Հիմա փոխարկվեց մի մոլորակի.
Նույնն էր արտաքուստ,
Բայց ինչպե՞ս, ինչպե՞ս, ինչպե՞ս էր նույնը,
Եթե լուսատուն… էլ լո՜ւյս չէր տալիս…… Ով մազապուրծ էր մահից, Վարդապե՛տ,
Քեզ կորցնելու ցավից ահավոր
Աչքերս լիքը լաց ա… մրմնջաց,
Առանց խոսքերի և անեղանակ
Էրվում եմ, էրվում այրվելով երգեց,
Սակայն… անօգո՜ւտ։

Պոեմի լավատեսական ֆինալում Կոմիտասի կերպարը ներկայացվում է այնպես, ինչպես նրան պատկերացնում էր բանաստեղծը։ Ստորև բերվող հատվածը «Ղողանջ Թաղման եւ Հարության»-ից է.

… Երբ սկսեց աճյունն իջնել
Շիրիմ կոչված այն փոսի մեջ,
Որ հիրավի պիտի կոչվեր նոր Խոր Վիրապ,
Նույն այդ պահին հայ երկնքից
Հանկարծակի անձրև՜ տեղաց.
Զարմանալի զուգադիպո՞ւմ,
Թե՞ իսկապես երկինքն անգամ
Ողբում էր քեզ՝
Խաղա՜ղ-տրտո՜ւմ-հանգստարա՜ր իր անձրևով….. Այդ վայրկյանին ո՞վ չլսեց,
Որ բովանդակ աշխարհով մեկ
Փռված բոլոր եկեղեցիք հայահավատ
Իրենց բոլոր զանգակներով ու զանգերով
Դեպի երկինք ղողանջեցին.
— Դռներդ բա՜ց…
Եվ հայկական տաճարների բյուր բեմերից
Կոմիտասյան Պատարագ-ով
Ժամերգեցին քե՜զ, Կոմիտա՛ս։
— Երբեմն էի լոյս, և այժմ
Խավար եմ եւ ստվեր մահու…
Ո՛չ, այս անգամ սխալվեցի՜ր, պատարագի՛չ,
Նա լույս էր վառ ու լույս է արդ,
Ու կմնա միշտ լույս զվարթ,
Լույս՝ աչքերում հայ մանուկի,
Լույս՝ մտքի մեջ հայ պարմանու,
Հայ հարսների պտղած ծոցում,
Հայ թոռնօրոր նանիների
Ինքնամոռաց ժպիտի մեջ, —
Հայ այրերի ու հայ կանանց
Ջերմ սրտերում սիրատրոփ։.. Օրհնեա՜լ ես դու,
Եվ չես թաղվում ու հող դառնում,
Այլ թաղվելիս հարությո՜ւն ես կրկին առնում…
— Օրհնեա՛լ ես դու,
Գա՜ռն աստուծոյ…
… Դո՜ւ — Վարդապե՞տ։
Դու Ամենայն Հայոց Երգի Վեհափառն ես,
Դու՝ մեր երգի Մեսրոպ Մաշտոց,
Գիրն ու տառն ես Հայոց երգի։
Հայոց երգի
Անծիր հերկի
Ե՛վ ակոսն ու խորունկ առն ես,
Ե՛վ մատնընտիր սերմը նրա,
Ե՛վ խոստումը գալիք բերքի…
Եվ ծիրանի մեր այն ծառն ես,
Որ ինչքան էլ ճղակոտոր՝
Շտկվել է եւ բար տվել,
Ու… մեր դարդը իրար տվել…
…. Դու մեր հաստատ Մասիս սարը՝
Վստահելի թիկունքն ես մեր,
Մեր երգերի Ծովասարը
Ու բյուրակյան ակունքն ես մեր,
Մեր արնոտված հավքի լեզուն,
Մեր կարոտած ֆիդան յարը,
Մեր լեփլեցուն հոգիների ձայնատարը,
Մեր երգերի խա՛զը-նոտա՛ն-ձայնատա՛ռը,
Ձայնասփյո՜ւռը կենդանի
Ու ձայների թանգարա՛նը, —
Մեր հայկական երգարա՜նը…… Եվ մեզանից արդ ընդունիր
Երախտիքի այս խաչբո՜ւռը,
Այս խաչբուռը՝ քո՛ իսկ հերկի։
Ընդունիր դո՜ւ, դո՛ւ՝ մեր երգի
Մշտահնչուն նվագարան.
Ընդունիր դո՛ւ՝ մեր ցաքուցիր
Մասունքների հավաքարա՜ր.
Դու՝ խազերի մեր քերական,
Դու՝ հոգեւոր մեր շարական.
Դու՝ սրբազան մի ավազան,
Որ մեր հոգին ախտահանեց.
Դու՝ բիբլիական մի գավազան,
Որ ուր դիպավ՝ աղբյուր հանեց.
Դու մեր կարոտ ու մեր մորմոք,
Մեր տաղի քուրմ,
Մեր խաղի մոգ,
Մեր մշտահունչ ու մշտարթուն,
Անլռելի զանգակատո՜ւն…

«Անլռելի զանգակատան» ստեղծումից հետո գրվեցին բազմաթիվ բանաստեղծություններ։ Մեծ հետաքրքրություն են ներկայացնում նաև Կոմիտասի ժամանակակիցների ստեղծած գործերը։ Նրանց հետ կոմպոզիտորը գտնվել է անմիջական շփման մեջ։ Օրինակ, Ազատ Վշտունու «Կոմիտասին», արևմտահայ պոետ Վահան Թեքեյանի «Կոմիտաս վարդապետ» բանաստեղծությունները։ Ստորև բերվում է հատված Ազատ Վշտունու «Կոմիտասին»-ից.

Քանի որ կա հայրենի հող,
Քանի որ կա արվեստ վսեմ,
Դու կմնաս սրտեր գերող,
Կապրես դու միշտ, քեզ կլսեն…

Կոմիտասի կերպարով ներշնչվել է նաև Գուրգեն Մահարին («Կոմիտաս», «Երգ»).

Նրա համար ես
Աղոթում եմ,
Մինչև լույսերը
Աղոտում են։
Եվ աստղերը, որոնք
Մշտարթուն են,
Իմ աղոթքի վրա
Մեղմ թարթում են։
Օգնիր նրան, — ասում եմ, —
Նա ցրտումն է,
Նա արև է երազում,
Նա տրտում է…
Հեռու լուսե իմ երկրից
Մութ վանդակում,
Մեռնու՛մ է նա աներգ
Ու բանդագուշ…

Կարճ էպիկական պատմվածքի ձևով են գրված Սարմենի երկու բանաստեղծությունները։ Դրանցից առաջինը ստեղծվել է 1932 թվականին և նվիրված է կոմիտասյան գործունեության լուսավոր էջերին.

Լսում եմ ահա մի հոգեզմայլ,
Մի չնաշխարհիկ, մեղմիկ եղանակ,
Գուցե երգում է հեզահամբույր մայր,
Կամ սիրատոչոր, սրտահույզ սոխակ։
Սարի հովե՞րն են այդպես մրմնջում,
Թե՞ սվսվում է արտն ալեծածան,
Մեծ քարավանի զանգե՞րն են հնչում,
Թե՞ մորմոքում է աշունը դեղձան։
… Մաճկա՞լն է լարել անուշ հորովել,
Հովվի շվի՞ն է մրմունջով երգում,
Աղջի՞կն է գուցե յարից խռովել,
Այդպես սրտակեզ լալիս, հեկեկում։
Այդ Կոմիտասն է, որ հնչում է հար
Ե՛վ կախարդական, և՛ վառ, և՛ նրբին…
Դու կապրես, երկրիս մեծ սրնգահար,
Քանի երկնքում կշողա արփին։

Երկրորդ բանաստեղծությունը՝ «Կոմիտասի շիրմի առաջը», ինքնատիպ «տապանագիր» է՝ համակված թախծով եւ հավատով։

Ու, քանի կա հողը հայոց, պիտի հնչի երգը քո
Որպես գարնան հրեղեն կանչ, մեր ե՛րգ-երգո՜ց Կոմիտաս։

Կոմիտասին նվիրված քնարերգության վառ օրինակ է 1940-1950-ական թվականներին գրված Գևորգ Էմինի բանաստեղծությունների ցիկլը («Երգեր, գրված Լոռու Լեռներում», «Կոմիտասին», «Կոմիտասն աքսորի ճամփին»)։ Ահա ամենահայտնի տողերը, որոնք թեւավոր խոսքի նշանակություն են ձեռք բերել.

Մինչ Էջմիածնի դուռն էր ծեծում
Ժողովուրդը՝ երգը շուրթին,
Լոկ դո՛ւ գտար միակ աստծուն՝
Ուխտ գնալով… ժողովրդի՛ն։

Հատուկ ուշադրության է արժանի Շերամի «Կոմիտասի հիշատակին» երգ-բանաստեղծությունը՝ գրված 1935 թվականի հոկտեմբերի 26-ին։ Դա առաջին գրավոր «արձագանքն» է մեծ կոմպոզիտորի մահվան կապակցությամբ։ Այս ստեղծագործության մեջ ակներև է կորստի աննկարագրելի ցավը.

Թեպետ մարմինդ կորավ,
Բայց թողիր մեզ խոշոր գանձ,
Թե քնարդ կոտորավ,
Լարդ մնաց վեհապանծ…

Շերամս ցավ զգացի
Սրտիս խորքում դառնագին,
Երբ դառ գույժդ լսեցի,
Այրվեց իմ սիրտն ու հոգին։

Ավելի ուշ շրջանին են վերաբերում Համո Սահյանի «Կոմիտաս», Սիլվա Կապուտիկյանի «Էրվում եմ, էրվում» և «Մտորումներ ճանապարհի կեսին», Հովհաննես Շիրազի «Կոմիտաս», Վահագն Դավթյանի «Բալլադ Կոմիտասի մասին», Մառի Աթմաճյանի «Կոմիտաս վարդապետ», Աշոտ Գրաշու «Կոմիտասի սրինգը», Մարտիրոս Վեսպերի «Սոնետ հիացման», Արման Կոթիկյանի «Կոմիտաս», Աղավնու «Երեք երգ Կոմիտասին», Միքայել Հարությունյանի «Կոմիտասյան երգեր», Արտաշես Պողոսյանի «Կոմիտասյան Երգ», Վահագն Կարենցի «Կոմիտաս», Աթանես Սենալի «Կոմիտասին», Գարիկ Բանդուրյանի «Կոմիտաս» եւ «Ողջակիզվող հոգին», Արմինե Ավդալի «Կոմիտասին», Լյուդվիգ Դուրյանի «Կոմիտասին», Վահան Դաքեսյանի «Թարմ հացն ես դու մեր հոգու», Ժիրայր Ավետիսյանի «Կոմիտաս», Վաչագան Հովհաննիսյանի «Կոմիտաս», Ալեք Խաչունցի «Կոմիտաս» եւ այլոց ստեղծագործությունները։ Ստորև բերված են հատվածներ մի քանի բանաստեղծություններից.

Քո երգերի մեջ գութանի վար է,
Ծիրանի ծառ է ու խնկի ծառ,
Սիրավոր լոր է ու Սոնա յար է,
Թուխ այտի խալ է ու ծնկի ծալ։
Մոր լցված աչքը որդու գալուն է,
Շեմքի քարին է զրկված հարկի, —
Ամպոտ երկինք է, ձյունոտ գարուն է,
Կուց-կուց արուն է որոր հավքի…
(Համո Սահյան)Երգեցեք երգե՜րն հայր Կոմիտասի,
Երգեր հայրենի, սիրո ու հացի,
Երգեցեք այնպես, որ աշխարհն արար
Խոնարհի՜ գլուխն իր որդիաբար.
Նրա հանճարի դեմն արարչափայլ…
(Մարտիրոս Վեսպեր)Կոմիտաս, ինչպես սիրածից, քո երգից ես չեմ կշտանում,
Թվում է իմ Արագածի հեռավոր հովերն են գալիս, —
Թվում է դեռ պանդուխտ եմ ես ու երգդ ինձ տուն է տանում,
Ու դեմից Սեւանն է կանչում, կարոտած իմ յարն է լալիս…Դու մեր հին վշտերի մորմոք, մեր սիրո ծիրանի դու ծով,
Կոմիտաս, թե մթին հեռվում հալվի էլ Մասիսն իմ անհետ,
Դու նորից Մասիս կմնաս մեր երգի նուրբ շշնջոցով,
Աշխարհի ծովերը մտած դու հայոց մայր մրմունջի գետ։
(Հովհաննես Շիրազ)Ո՞վ է նստել ունկնդրում ընկուզենու ծառի տակ,
Աչքերում վիշտ ու երազ.
— Ձա՛յն տուր, Հանճար տառապյալ, եղերական նահատակ,
Ձայն տուր, անմահ Կոմիտաս…
(Արման Կոթիկյան)
«Երկինքն ամպել է, գետինը թաց է»…
Անձրև՞ն է երգում, թե՞ քնարը քո,
Քնարիդ երգով իջավ երեկոն,
Ու երգիդ առաջ իմ սիրտը բաց է։
Դու ի՞նչ կանեիր էլ ուրիշ քնար,
Երբ սրտիդ առած սիրտն իմ աշխարհի
Խոսում ես այնքան, այնքան քնքշաբար,
Որ քնքշանում է և սիրտը քարի։
(Աղավնի)
… Ով լսել է քեզ՝ սիրել է սրտանց,
Հռչակվել ես հար արար աշխարհում,
Երգդ կյանքի պես՝ հավերժ ու անանց,
Հավերժ սիրելի, հավերժ հմայուն։
… Երգդ, Կոմիտաս, անհուն է և խոր,
Մարդ չի կշտանում քո հնչյուններից,
Երգդ բխել է մեր աշխատավոր
Հոգու խորքերից, սրտի խորքերից…
(Արմինե Ավդալ)
Կենաց երգն իր պահած անեղծ ու բորբոքուն՝
Քո անտունին գալիս է տուն,
Տուն են գալիս կռունկներդ երամ-երամ,
Դեպ հողն հայոց արևահամ…
Ավա՜ղ, որքան երգ ու վերքեր տարար քեզ հետ՝
Անվերադարձ, անխոս, անհետ,
Որքա՜ն սրտեր ու երազներ առար, տարար՝
Անքուն, անտուն, անմխիթար…
Բայց և եղար անձեռակերտ կնիքն անեղ՝
Հայոց հոգու երգը անմեղ
Ու զորավիգ եղար հային ամենազոր,
Ո՜վ մեծասքանչ երախտավոր…
(Վաչագան Հովհաննիսյան)


Կոմիտասին նվիրված խոշոր ստեղծագործություն է Լևոն Միրիջանյանի «Երգի Հովիվը» պոեմը։ Եղիշե Չարենցի եւ Պարույր Սևակի մոնումենտալ բանաստեղծական կտավներից հետո, այն, հիրավի, համարվում է 20-րդ դարի երկրորդ կեսի ամենավառ ստեղծագործություններից մեկը՝ նվիրված մեծ կոմպոզիտորին։ Նախաբանը սկսվում է հեղինակի հետևյալ խոսքերով.

«Այն մարդու հիշատակին, ով սիրում էր իրեն կոչել՝
Հայր Կոմիտաս վարդապետ Սողոմոնյան՝ Կուտինայից,
Ով դարձավ երգի առաքյալն ու հովիվը.
Նրա ծննդյան առաջին 100-ամյակին»։

Սևակի նման, հաջորդաբար թերթելով վարդապետի կյանքի պատմության էջերը, Միրիջանյանը պոեմը բաժանում է մասերի՝ տալով նրանց սիմվոլիկ անվանումներ։ Թեպետ ստեղծագործության յուրաքանչյուր հատված պատկերում է երաժշտի կյանքի և գործունեության որոշակի ասպեկտ, այնուամենայնիվ, դրանք բոլորն էլ սկսվում են նույն բառերով՝ «հոտը շարժվում էր դեպի սարերը…»։ Կարմիր թելի պես այս խոսքերն անցնում են ողջ ստեղծագործության միջով՝ ընդգծելով պոեմի հիմնական միտքը՝ դարեր շարունակ հայ ժողովրդի հնազանդ երթերը դեպի սարերը՝ մերթ արևի լույսով ողողված, մերթ՝ արնաշաղախ։
Արժեքավոր են նաեւ կոմպոզիտորին նվիրված օտարազգի հեղինակների ստեղծագործությունները։ Նրանք իրենց գործերում Կոմիտասի անունն անմիջականորեն կապում են Հայաստանի հետ, իսկ Հայաստանինը՝ Կոմիտասի։ Դրանցից են Վերա Զվյագինցեւայի «Իմ Հայաստանը», Գեորգի Լեոնիձեի «Հայաստանին»-ը, Արսենի Տարկովսկու «Կոմիտասը», Կայսին Կուլիեւի «Երեք երգ Կոմիտասին»-ը, Վիկտոր Կոչեւսկու «Էջմիածինը» և այլն.

Զանգվից եմ լսում հրճվանքդ անվերջ,
Որ լցնում է վառ խինդով սար ու ձոր,
Քո սրտի երգն է կաթում հոգուս մեջ
Իսահակյանի երգով մեղրածոր…
Երգը հուզակեզ մեր Կոմիտասի,
Սարյանի վառած երանգը շողուն
Դարձել են, ասես, թև իմ երազին,
Լեռներիդ սիրով սիրտս են ողողում…
(Գեորգի Լեոնիձե)Ապրողներ, դուք իմ երգը լսելիս,
Խնդրում եմ՝ հիշեք և չմոռանաք.
Ինձ սպանեցին թշնամանքը բիրտ
Ու վայրագությունն ամենավայրագ։
Եթե ապրում են թշնամանքը դեռ
Եվ վայրագությունն իր չոր վայունով,
Հիշեք, նրանք են իմ տունը քանդել,
Ողողել երգս իմ իսկ արյունով…
Ես չեմ մոռացել…Ես մեկն եմ միայն անթիվ զոհերից։
Հիշեցեք անցած փորձանքները դուք,
Բոլոր զոհերին հիշեցեք նորից,
Որ կանխեք ամեն արհավիրք ու բուք։
Ապրողներ, լսեք, աստված հայերին
Չար բախտ էր տվել ու նենգ հարևան,
Դրա համար դարձա սև մահվան գերին
Ես՝ Կոմիտասս հայոց երգահան։
Էլ սարսափ չունեմ, պառկած եմ հողում,
Էլ չունեմ տանջանք, տխրություն ու վիշտ
Լոկ ապրողների համար եմ դողում
Ես՝ Կոմիտասս հայոց երաժիշտ։
(Կայսին Կուլիեւ)
 Ես հավատում եմ, շա՜տ եմ հավատում
Մեծ Կոմիտասի երգին սրբազան,
Որին քշեցին դեպ կառափնատուն,
Բայց անզոր եղան եւ խաչ եւ գազան։
Նրա մեջ ահա, թախծոտ այդ երգի,
Էջմիածինը իր վիշտն էր ողբում,
Եվ ցավն էր ողբում դարավոր վերքի,
Որ ցասումի էր փոխվում օրնիբուն։
Այս երգը կապրի հավետ անթառամ,
Կհասնի ամեն մարդու ականջին,
Ծիծեռնակները երամ առ երամ
Տուն կգան նորից նրա ջերմ կանչին։
(Վիկտոր Կոչեւսկի)

Անհրաժեշտ է առանձնացնել Մամեդ Ռահիմի «Արարատը»։ Անգնահատելի է այն փաստը, թե ինչպիսի ցավով է վերաբերվում մուսուլմանական ազգի ներկայացուցիչը հայկական կոտորածին, Արարատին, Կոմիտասին… Նա դիմում է Արարատին՝ խնդրելով պատմել հայ մայրերի վշտի, Մեծ Եղեռնի զոհերի մասին։ «Քանի՜-քանի՜ նոր Կոմիտասներ թաղվեցին Թուրքիայում՝ շուրթերին՝ չավարտված երգերով», — բացակաչում է բանաստեղծը։

Պատմիր ինձ, ո՛վ Արարատ, թե Թուրքիայում քանի՞ նոր
Կոմիտասներ են թաղել — շուրթերին երգ անավարտ,
Քանի՞ մայրեր՝ Զոհրապի մահն են սգում ամեն օր,
Քանի՞ Սուբհի են խեղդել… Պատմիր ինձ, ո՛վ Արարատ։

Կոմիտասի մասին գրվել են նաեւ պատմվածքներ, վեպեր, որոնցից, հատկապես, պետք է առանձնացնել Լ.Թարգյուլի «Կոմիտաս»-ը, Ս.Փանոսյանի «Վարք Կոմիտաս Կուտինացիի» վիպակը, Մ.Գալշոյանի «Ծիրանի ծառ»-ը, Տ.Վարժապետյանի «Գարուն Ա»-ն…

Կոմիտաս բանաստեղծություններ

Աստվա՜ծ իմ

Սիրո սերմը զատեցիր,

Հրո ջերմը պատեցիր․

Հողին շունչդ փչելով՝

Հոգի կյանքդ կաթեցիր։

Եվ Արևդ լուսին մարմնես մաղեցավ,

Եվ իմ հոգին Հոգուդ ցողով շաղեցավ,

Իմ սրտիկի սերն ու բոցը, սիրո խոցը՝

Ամպերի մեջ, որպես կայծակ սահեցավ

Կյանք

Շառա՜չ, շառա՜չ․․․

Սարեն հեղե՛ղ փրթավ,

Վազո՛ւմ է առաջ ու շեշտակի․

Հողեն ծառեր ծամելով,

Հողեն քարեր քամելով,

Գետը լցավ ու գալարեց,

Սիրտը խցավ ու պալարեց․

Ցելա՜վ, ցելա՜վ․․․

Ամպեն արե՛վն ելավ,

Նազում է կանաչ ու հեշտակի․

Սարի խոցին ժպտելով,

Ծառի ծոցին ծպտելով,

Рекламаabout:blankПОЖАЛОВАТЬСЯ НА ЭТО ОБЪЯВЛЕНИЕ

Պաղաղ գետին ջե՜ր բերելու,

Խավար սրտին սե՜ր մերելու։

Ճանապարհ

Բարակ ուղին սողալով,

Ոտի տակին դողալով,

Ճամփի ծայրին բուսել է

Կյանքի ծառը շողալով։

Ի՜նչ լայն սիրտ է, որ ունի

Այս ճանապարհն Անհունի․․․

Մարդու, բույսի, գազանի

Եվ թևավոր թռչունի։

Ոսկի-մեղաց

Ա՜յ, վա՛ռ աչեր.

Այն ի՞նչ ամպ էր

Սարի գագաթին,

Ճերմակ-ճակատին

Արծաթ աչեր տալով՝

Ցիր արավ։

Ճերմակ-ճակատին՝

Սարի փափագին,

Դարի պապակին

Շար մարգարիտ տեղաց,

Շար մարգարիտ տեղաց,

Լար մարգերդ բիլ արավ,

Ուսուն-հրով վառ մարգերդ ծիլ արավ.

Զառ մարգերդ ոսկի-մեղաց.

Ոսկի-մեղաց լուսուն-ջրով

Մկրտեցին քու մաճերդ։

Երկնի կայծեր

Երկնի կայծեր բյուրափառ՝

Հրո հովեն ցիրուցան,

Գիշեր-երկիր հյուրաբար՝

Լուսո ծովեն կաթեցան՝

Աչքին սոսուն,

Մտքին խոսուն։

Աշուն օր

Սևուկ ամպեր վար եկան
Օրան, օրան,
Սարի վրա շար եկան։
Ծագեց առավոտ
Պաղեց, սառավ օդ։

Գոռաց երկինք, բուք արավ,
Հևաց, հևաց.
Ծերուկ երկիր սուգ արավ։
Ճաքեց հեռուն ամպ,
Երկիր դողաց-բա՛մբ։

Բողբոջ արև շող կապեց,
Դողաց, սողաց,
Արյուն-ամպից քող կապեց։
Վառեց լեռան լանջ,
Լեռան ցավատանջ։

Տեղաց անձրև մաղ տալով,
Մարմանդ-մարմանդ,
Հոգնած տերև շաղ տալով։

Դիտակ

Դու ինչե՜ր ես տեսնում, ինչե՜ր, ո՜վ դիտակ,
Որ մեր աչքին՝ աներևույթ, անգիտակ․
Երկնի օրը քեզանով ենք կատարում,
Երկրի խորը քեզանով ենք պատառում։

Դարձի՜ր, դարձի՜ր, ո՜վ իմ դիտակ լուսածին՝
Կյանքի, ջանքի, հուսո հնար ճարելով,
Զարթի՜ր, զարթի՜ր, ո՛վ իմ գիտակ հուսածին՝
Մտքի, հոգու սիրո քնար լարելով։

Ելավ շինական՝ ցանեց առավ

Բուռը լի ցորեն.

Անցավ դաշտեն ու ձորեն,
Բարձավ տասը լիր ցորեն։

Ելավ տերև՝ երև-երե կանաչ ծովանի,

Տարփուն-տարփուն կապույտ հովանի.
Ժպիտ քողով սրտիկ հովին ծռած,
Ծպիտ դողով սրիկ քովին դրած։

Երկիրը եռում է՝ կողիկը գոցելով՝ ծաղիկ-ծաղիկ,
Առվակը սիրում է՝ հովիկը խոցելով մաղիկ-մաղիկ․
Վարդիկը ջեռում է շողիկը բոցերով՝ լռիկ-լռիկ,
Հովիկը ծիրում է՝ լողիկը ծոցերով՝ ջրիկ-ջրիկ։

Իմ երազում

Եվ ա՛յս գիշեր, իմ երազում, քեզ հետ մետկեղ պարեցինք,
Սեր-ոգիներ սուրբ սեղանում մեղրամոմեր շարեցին։
Ոսկի-արծաթ ամպի ծալեն նուրբ ու բարակ քող ճարեցինք,
Ինծի-քեզի կարմիր-կանաչ սիրո շապիկ կարեցին։

Հով-սեր

Նուրբ հովի պես լարերով՝
Սուրբ ծովի պես պարելով,
Սերըդ սրտում պահեցիր,
Սրտիս խորքում գահեցիր։

Աշունն եկավ ծառին, սարին հևելով՝
Անձրև թելեր փոշի-փոշի թևելով․
Պտուկը ճոխ՝ առին տարին
Տաերևները կանաչ-ճանաչ պեղելով:

Ծաղին ու շաղի

Երկիր քուն դրավ,
Եվ թռչուն թռավ։

Հուզված առուն փախ տվավ
Սողուն-սողուն,
Ձորում մշուշ կախ տվավ։
Քամին ելավ վեր,
Արավ տարուբեր։

Մոխիր ամպեր ժիր եկան
Դալուկ-դալուկ,
Սարի վրա ցիր եկան։
Հալեց աշուն օր
Կյանքիս սևավոր։

Կարմիր բոց

Կանաչ դաշտի կուրծքը պայթեցավ,

Գոգին հսկա ժայռը ճայթեցավ.
Ճայթեցավ ու ծառացավ,
Ծառացավ ու տեղում քարացավ։

Կապույտ երկնի ծոցը ծ՛ովացավ,
Կարմիր երկրի բոցը հովացավ.
Ծովացավ ու ծավալեց,
Ծավալեց ու հողմով թավալեց.

Բոց-մոց՝ կարմիր երկիր հովանալով,
Ծոց-ծոց կապույտ երկիր ծովանալով՝
Ծովանալով ու դողով ծավալելով,
Ծավալելով ու չորս կողմ թավալելով՝
Հողմը ծառացավ, ու բոցը հանգավ․․

Պատրանք

Սալահատակն ու ուղին

Հոգիս թիթեռ
Մի վայր, մի վեր
Հույս ծովերով թևելով՝
Հոգիս մի բեռ
Անմայր, անսեր,
Լույս հովերով հևելով․․․։

Սար ու քար

Սալահատակ-սալահատակ քալեցի,
Սալի վրա կյանք ու ջանքս հալեցի.
Ոսկի, արծաթ սալի սրտում սարերով,
Ծառ ու ծաղիկ սալի շրջում բարերով:
Սալը հեցած և ո՛չ մի բան չիմացավ,
Վրան հիմար կյանքի ուղին վիմացավ:
Ե՛վ ահավոր, և՛ կանաչ․

Ահա՛ սարը՝ ձորը բացել՝

Ահա՛ քարը՝ օրը գացել՝

Ե՛վ մահավոր, և՛ անաչ։

Սեր ու բեր

Գարուն սերն էր՝
Դալար-օրերում շոգիացավ սրտիս վրա՝
Ամպեր-ամպեր ծալ ու քաշ։

Կյանքի եռն էր՝
Ամառ-ձորերում ոգեցավ կրծիս վրա՝
Լուսին-լուսին հալ ու մաշ։

Աշուն-բերն էր՝
Պտղիկն էր հոգում ծառերով՝
Սրտիս բակին նուշիկ-նուշիկ բարդելով։

Այն ձմեռն էր՝

Ձյունիկն իր գոգում սարերով՝
Կրծիս տակին ուշիկ-ուշիկ զարթելով։

Սեր ու ջուր

Արևն այտեն
Ծիրան ցայտով,
Լուսիկ-լուսիկ ճրագեց,
Կագավ ոտեն
Վարդի հոտով,
Հուսիկ-հուսիկ կրակեց։

Ծառի քովեն

Սարի հովով,

«Զիս կսիրե՞ս» շրշնջեց.

Հոգուս խորեն,

Սիրու ձորով,

Զիս կսիրե՞ս, մրմնջեց.
Աչքի տակեն
Սրտիս ակով
Ծաղիկ-ծաղիկ ծիծաղեց,
Գոգի մարգեն
Բարակ զարկով
Գաղիկ-գաղիկ շաղ մաղեց։

Աղբեր քուրեն
Սառն աղբուրով
Տորոն-տորոն սեր փնջեց։
Հուր աչերեն
Լուռ պաչերով
Որոն-որոն ներշնչեց։

Սեր-հովիկ

Շնչե՛, հովիկ,

Դու թոթովիկ՝
Կյանքի սերը՝
Սրտի բերը՝
Պարուրելով,
Ծարուրելով՝
Ծովի ալքեն,
Ամպի ծալքեն,
Ալ ծաղկունաց
Հրո հալքեն,
Թող նա վառե՛ իմ ծոցիկին ոսկի լույս,
Հողմահարե՛ դու բոցիկին, որ իմ հույս՝
Լանջիս վրա
Հավետ եռա՛:

Վարդիկիս

Խցիկիս մոտ ջուր եմ արել մարգ ու մարգ,
Վարդիկիս հոտ հուր էր դառել բարկ ու բարկ․
Ելա անհոգ սարերի գոգ շրջելու,
Սիրու ամպեր բոլորեցին թրջելու։

Մահիճիս քով հուր եմ վառել դողունի,
Վարդիկիս հով դուռ էր ճարել գողունի․
Լանջես ի վեր սիրո շիթեր շաղելով՝
Երազ-հույսեր նվագեցին խաղալով։

Գիշեր գացավ՝ լուսին-լուսին հուսալի
Նոր օր բացավ՝ արևն լուսալի։

Մենավոր խցիկեն՝
Հուսո սարակ շավիղով
Աշխարհ մտա,
Վարդի բույրի գծիկեն՝
Հովի բարակ տավիղով՝
Քեզի գտա։

Армянские пословицы и их русские «двойники»

«Пословицы сердятся, печалятся, смеются, веселятся, плачут, вздыхают, стонут, кричат, шутят, пугают, остерегают, учат, приходят в негодование – словом, отображают столько же чувств, сколько их в народе – творце пословиц», – писал филолог Владимир Аникин. Пословицы и поговорки – действительно неотъемлемая часть любой культуры, причем зачастую они невероятно схожи, а порой и почти идентичны. Виктория Арутюнова и Корюн Оганян – лауреаты Международного конкурса творческих работ, посвященного 220-летию со дня рождения Владимира Даля, – провели исследование, какими бывают армянские пословицы и какие крылатые выражения русской культуры им соответствуют.

Паремии, то есть пословицы и поговорки, существуют в любом национальном языке, храня в себе народную мудрость, которая передается с их помощью от поколения к поколению. При наличии универсальных черт они отличаются национально-культурным своеобразием в каждом языке, что обусловлено различиями истории, традиций, уклада жизни, быта. А знание пословиц, в свою очередь, способствует лучшему пониманию менталитета.

Основателем русской паремиологической науки по праву считается Владимир Даль, создатель непревзойденного «Толкового словаря живого великорусского языка», блестящий знаток народной речи и страстный ценитель меткого, яркого народного слова. Он был также собирателем народных пословиц, поговорок и присловий на разные случаи жизни. Итогом его почти пятидесятилетнего труда стал сборник «Пословицы и поговорки русского народа», уникальный и, пожалуй, до сих пор единственный в своем роде по объему и разнообразию материала. Все пословицы и поговорки сгруппированы по темам; получилась настоящая энциклопедия метких народных изречений.

Пословицы и поговорки разных народов очень близки друг к другу и имеют эквиваленты во многих языках, но отнюдь не все имеют готовые соответствия. При сравнении и противопоставлении русских и армянских пословиц были выявлены те, что обладают наибольшей степенью эквивалентности: это в основном пословичные изречения, которые отражают наиболее характерные общечеловеческие ценности, а также заимствованные из других языков и классических произведений. А те пословицы, которые отражают специфические для конкретного языка и культуры реалии, содержат географические названия, национально-специфические условия и ситуации быта характеризуются наименьшей эквивалентностью.

В сборнике Г. Карапетяна «Армянские пословицы и поговорки» русские соответствия подобраны ко всем армянским пословицам. Однако эта степень сходства все-таки различна: пословицы могут отличаться из-за реалий или языковой структуры. Богатое наследие также представляет «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» – одно из важнейших дореволюционных изданий по истории, этнологии и географии Кавказа, которое выходило с 1881 по 1915 год.

Сопоставление археологических, лингвистических и письменных источников выявляет сложную картину динамики развития социально-культурных и этнополитических процессов на обширной и пестрой горной территории Армянского нагорья. Эти процессы прослеживаются уже начиная с III тысячелетия до нашей эры, когда археологические данные выявляют процесс унификации материальной культуры с одной стороны, а лингвистические данные показывают обособление разных индоевропейских и хуррито-урартских диалектов  с другой. Так же, как и условия политической жизни народа, армянские пословицы и поговорки ярко изображают особенности менталитета.

Пословицы о народе описывают патриотизм и единение армянского народа в трудных ситуациях и представляют собой одну из наиболее удивительных частей изустного фольклора, с ярко выраженным патриотизмом: голос народа сильнее грохота пушек. Развитая система правовых норм нашла отражение в армянских изречениях: Из царской чаши воды не пей, свидетель сельского старосты – его же рассыльный, и виновный, и невиновный известны правосудию. Пословицы и поговорки о богатстве и бедности показывают отношение армянского народа к трудолюбию, порицание чревоугодия, заставляют задуматься о проблеме денег: один умирает от обжорства, другой – от работы, сила и душа богатого в кармане. Особое место занимают пословицы, отражающие жизнь армянского народа на чужбинехлеб пандухта (изгнанника) – горький, а вода – отрава, сердце пандухта всегда обращено к родине.

Рекламаabout:blankПОЖАЛОВАТЬСЯ НА ЭТО ОБЪЯВЛЕНИЕ

Пословицы и поговорки о деньгах служили своего рода мерилом отношения армян к финансовому капиталу. Они демонстрируют жизненный опыт, который дает обладание большими денежными средствами: лучше не иметь денег, чем не иметь души, наверху – бог, внизу – деньги. Пословицы о крестьянском труде и сопоставление крестьян с горожанамио состоянии крестьянина – спроси у пастуха; крестьянин хлебом горожанина не насытится. О том, что армяне исповедовали христианство, свидетельствуют пословицы, в которых фигурируют храмсвященник, поп, церковь. Прослеживается явная негативная окраска по отношению к попам: у попа семь животов, сколько ни дашь, все съест; одной рукой крест держит, а другой ворует.

Пословицы о правде играют важную роль в армянской национальной картине мира: прямая стена не рухнет; у лжеца дом сгорел – никто не поверил. Пословицы о знаниях – это не просто народный фольклор, это способ показать растущему поколению всю важность и необходимость получения знаний на протяжении всей жизни: лучше знание, чем богатство; кто много читает, тот много знает. Труд и лень – антонимы. В армянских пословицах и поговорках они часто противопоставляются друг другу. Труд народ почитает и хвалит, лень  порицает и всячески высмеивает: труд и горы сравнивает; бездельник здоров за едой и болен на работе.

Пословицы и поговорки о сплетнях предостерегают от того, чтобы говорить за зря, впустую, за спиной, за глаза. Сплетни, пустословие обличаются. В пословицах доносчики, лазутчики, сплетники высмеиваются, им дают нелицеприятные сравнения: сабля порубила одного, а язык армию; строит и разрушает мир язык. Особое место занимают пословицы и поговорки, осуждающие глупость и дурость людей и восхищающиеся умом человека: лучше с умным камни таскать, чем с дураком плов кушать; пока умный женится, у жены дурака два сына родятся. Пословицы и поговорки о добре и зле помогают увидеть грань между благом и злом. Они дают возможность рассудить ситуацию по справедливости: и камень зазеленеет, если к нему с душой подойти. Армяне с великим почтением относятся к своим родителям, естественно это нашло отражение в пословицах и поговорках: хороший сын отцовский дом строит; одно материнское благословение снимает проклятие семерых попов.

О гостеприимстве армянского народа знают во всем мире. Это качество нашло свое место и в паремии. Пословицы и поговорки о любви  народные мысли о великом чувстве, которое заставляет людей совершать безумные поступки и подвиги, также имеют немаловажное место в армянской национальной картине мира: любовь – неугасимый огонь; гость для хозяина – роза. Немаловажное место в пословицах и поговорках занимают темы молодости, красоты, старости, здоровья, опрятности, радости, горя, жизни и смерти: жить в бедности не стыдно, а жить в грязи – стыдно; счастье и несчастье – сестра и брат; смерть не спрашивает ни взрослого, ни малого. Пословицы про благодарность учат быть отзывчивыми и всегда помнить добро, которое им делали: даже курица, когда пьет, на небо поглядывает; собака лает там, где ее кормят. Пословицы о чести и достоинстве занимают особое место среди афоризмов армянской народной мудрости: лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Армения является горной страной, существует много пословиц, где можно встретить слова горы, камни, ущелья. Видное место занимает растительный и животный мир: не поднимай камень, который тебе не под силу; свидетель лисы – её хвост.

Однако встречаются и пословицы, эквивалент которых в русском языке найти или крайне непросто, или вообще невозможно. Зачастую они связаны с армянскими реалиями, часто и в прямом смысле отражающие среду обитания, уникальные условия жизни, политическую и духовную жизнь, черты характера армянского народа, проживаемого на своей земле: хлеб пандухта (изгнанника) – горький, а вода – отрава; не каждое дерево станет половником, не каждая гора – Масисом; делай так, чтобы ни шашлык, ни шампур не сгорели, посуда моя, да хаш чужой; каждый свой лаваш хвалит.

Безэквивалентные паремии есть и в русском языке: Москва – всем городам мать; русский ни с мечом, ни с калачом не шутит; домовой тешится, леший заводит, а водяной топит; алтыном воюют, алтыном торгуют, а без алтына горюют; не вдруг Москва строилась; авось да небось – из головы брось; в Москву пришёл Наполеон, а из Москвы вышел опалён.


В то же время в русском языке достаточное количество пословиц, которые имеют свои полные эквиваленты в армянском языке. Это обусловлено ценностными позициями на основе общей религии, связано также с единством человеческого мышления, логики, восприятия картины мира обыденным сознанием.

Таблица: Арутюнова В., Оганян К. Систематизация паремиологических единиц Армянского нагорья,

Республика острова Роз

Республика острова Роз государственное образование, располагавшееся на антропогенной платформе в Адриатическом море в 11 км от итальянского города Римини (Форли).

Было создано в 1967 году (1 мая 1968 провозглашено независимой республикой) итальянским инженером Джорджо Розой, который профинансировал строительство платформы площадью в 400 квадратных метров, на которой расположил коммерческие предприятия, включая ресторан, бар, ночной клуб, сувенирный магазин и почтовое отделение. В некоторых докладах упоминается о существовании радиостанции, но эта информация остаётся неподтверждённой.

Остров Роз во время строительств

Остров Роз просущесвовал ровно 55 дней.

Десять лет, начиная с 1958 года, понадобилось молодому талантливому инженеру Роза из Болоньи с женой Габриеллой Кьеричи и группой соратников, чтобы реализовать, казалось бы, совершенно утопическую идею – создать независимое государство с собственным президентом и правительством, в котором были две женщины. Это само по себе уже было новаторством, ибо в Италии в 60-е годы женщин в парламенте не было.

По замыслу отца-основателя на платформу в дальнейшем планировалось установить еще два этажа, которые должны были доставить по воздуху три самолета. На первом этаже был открыт бар и почта. На втором и следующих этажах планировались комнаты для инженера и его жены, магазины, небольшой отель, дискотека.

Когда первоначальные работы были завершены, 1 мая инженер Роза пригласил на пресс-конференцию журналистов и в их присутствии провозгласил независимое государство с собственным флагом, гербом, гимном, языком, с  денежной единицей, miloj, которая конвертировалась с итальянской лирой,  собственной почтой и даже почтовыми марками.

фото создателя острова Роз в Римини Giorgio Rosa
ДЖОРДЖИО РОЗА
фото Герба Острова Роз на государственном флаге
Герб Острова Роз на государственном флаге

Государственным языком был выбран эсперанто, чтобы подчеркнуть своеобразие острова и продекларировать его свободу и открытость. И хотя на эсперанто никто не говорил, но на почтовых марках, например, надписи были сделаны именно на этом языке. Денежную же единицу никто никогда так не увидел ни в банкнотах, ни в металле, потому что она никогда не была изготовлена. Только на марках и осталось упоминание о них.

Гимном стала музыка из «Летучего голландца» Ричарда Вагнера.

фото Флагштока на острове Роз Римини, 1968
лагшток, прикрепленный на первом этаже острова на трубе опреснителя воды

Остров стал новым местом отдыха, мгновенно завоевав бешеную популярность. Туристы валом валили поглазеть на диковинку. Каждое утро катер забирал всех желающих на экскурсию на «Остров Роз».

Объявление на пляже в Римини: Каждое утро в 10-30 на судне «Glentor» отправляется экскурсия на стальной остров. Возвращение в 11-45.»

До сих пор остается неясным, было ли открыто  казино на острове Роз. Инженер Роза категорически заявляет, что не было. И я верю ему. Человек, который говорит о своей приверженности к культуре, больше чем к инженерии, мечтающий о свободе слова, неограниченной государственной цензурой и создавший, как говорят, даже радио на своем острове, и взявший гимном музыку Вагнера, не стал бы пачкать руки о казино. Они в Италии, кстати, до сих пор действуют только в Венеции. Да и не нашли ведь ничего запретного на острове, иначе инженеру было бы не отвертеться.

Разумеется, все это не понравилось правительству Италии. Особенно подпольное радио. Поползли слухи, что остров Роз соорудили чуть ли не на средства из Восточной Европы, прямо намекая на Советский Союз.Это была весна 1968 года, когда в Чехословакию ввели войска участники Варшавского Договора. Вот вам и политическая подоплека дела.Нашли и экономическую. Инженера обвинили в попытке уклонения от уплаты налогов в итальянскую казну, а страшнее этого греха в Италии, пожалуй, нет.

Следующим шагом стало заявление капитана порта Римини о том, что остров представляет опасность для проходящих судов. Государство недвусмысленно намекнуло, что остров Роз «подрывает национальную безопасность Италии». И уже 26 июня 1968 полиция и финансовая полиция заняли платформу и не допускали туда никого, даже владельца. Был взят под стражу сторож платформы. А правительство острова Роз опубликовало заявление о том, что уходит в изгнание.В изгнании жили только коронованные особы.

Началась судебная тяжба, длившаяся до 1969 года. Были десятки заседаний, включая Гаагский трибунал, тонны бумаг, и, да здравствует правосудие! Решение суда: остов Роз подлежит уничтожению за счет того, кто его соорудил.

13 февраля 1969 года на остров прибыли карабинеры с подводниками, заложили 1080 фунтов взрывчатки и изобретение инженера Роза взлетело на воздух. Мечта о свободе без бюрократических и политических уз превратилась в изуродованную кучу бетона и стали.

ostrov-ros-s
ostrov-Ros-l

Газеты пестрели заголовками: «Февраль 1969: 100 килограммов тротила уничтожили утопию». Итальянцы горько шутили по этому поводу. Вот, дескать, хоть в одной войне, но Италия все-таки выиграла.

Жители Римини написали письмо тогдашнему президенту Италии Джузеппе Сарагату, в которой говорилось:

«Уничтожение острова Розы и изгнание жителей платформы является жестоким актом, который связан с не профессионализмом и невозможностью эффективного решения проблемы. Все жители Ривьеры осудили этот акт вандализма, включая моряков, всех работников и владельцев отелей на Адриатическом побережье».

После того, как платформа была взорвана, Джоржио Роза отправил правительству телеграмму, в которой выразил протест в связи с нарушением суверенитета острова, причинения вреда местному туризму путем военной оккупации. Ответа на нее не последовало до сих пор.

Инженер Роза жив и здоров, находится в здравом уме и ясной памяти, встречается с журналистами и дает интервью. Но сколько горечи в его словах. Ведь это было действительно удачное коммерческое предприятие, которое могло дать огромный толчок развитию туризма в регионе.

Единственное, что осталось от острова Роз, филателистические раритеты.

Почтовый конверт, отправленный с острова на материк и дошедший до получателя. Сколько их может быть у кого-то на руках, не известно.

busta-viaggiata

Марки острова Роз стали раритетом. Их было выпущено около 3000 штук разного номинала. 

marki-ostrova-Ros

Ниже вы видите марку, выпущенную после взрыва платформы.

Надпись на латыни гласит: «La violenza del nemico ha distrutto l’opera ma non l’idea», что означает: «Насилие врага может уничтожить сделанное, но не идею».

фото марки Острова Роз - редкость

P.S 17 марта 2017 года инженер умер.

Об Острове Роз даже сняли фильм который називается <Невероятная история Острова роз>